Досье

Родился 20 февраля 1964 года.

Место рождения: поселок Белоусово Калужской области (Россия).

1987 год – окончил Театральное училище имени Щукина. Драматический артист.

1989 год – уехал в США, где работал мастером по ремонту техники, официантом в пиццерии, потом в телекомпании RT монтажером, диктором, помощником оператора, режиссером; старшим корреспондентом в корпорации WMB.

1994–1997 годы – автор и ведущий публицистической программы «Нью-Йорк, Нью-Йорк…» на телеканале ТВ-6.

1997 год – вернулся в Россию. Корреспондент программы «Частный случай», ее автор и ведущий.

Вел программу «Хмурое утро» на радиостанции «Серебряный дождь».

Автор и ведущий программ «Собрание заблуждений», «Процесс», «Закрытый показ с А. Гордоном» на Первом канале; «Гордон», «Стресс» на канале НТВ.

Каждый творческий проект Александра Гордона – это попытка постичь смысл жизни и определить назначение человека на земле. Особого внимания заслуживает серия передач «Гордон», которые можно было увидеть на НТВ после полуночи. Он приглашал в студию ученых, исследователей, деятелей культуры. Темами передач зачастую были научные знания в областях физики, химии, биологии, антропологии и психологии, но основными вопросами всегда оставались происхождение и смысл жизни. Говоря об этой передаче, кинорежиссер Александр Наумович Митта заметил, что «для большинства простых телезрителей эти ночные часы были временем счастья не потому, что мы узнавали что-то новое и экзотическое, а потому, что это было время, когда нам возвращалось человеческое достоинство. Мир вдруг переставал быть системой примитивных отношений, ареной борьбы за выживание, мир вдруг становился адекватным сложному цивилизованному существованию человека». Сейчас у зрителей есть возможность приобрести книги с наиболее рейтинговыми передачами этой программы и заново погрузиться в беседы о вечном.

Не так давно на Первом канале закончилась серия передач «Закрытый показ с А. Гордоном». На суд публики и критиков предлагалась новая необычная кинокартина, после чего гости высказывали свое мнение и обсуждали с создателями фильма отдельные его моменты. Фильмы для показа выбирал Константин Эрнст, и программа была своего рода борьбой за влияние в кинематографическом мире. По словам А. Гордона, он «попал в глупое положение, потому что так и не увидел ни одного хорошего кино».

Этим летом Александр Гордон приезжал в Кишинев на премьеру дебютной театральной постановки Валериу Жереги «В змеиной шкуре» по произведению Уильямса «Орфей спускается в ад». Гордон, лестно отозвавшийся о спектакле и молдавском гостеприимстве, выразил желание сотрудничать с Жереги в дальнейшем.

Сейчас Александр Гордон работает над фильмом по повести своего отца Гарри Борисовича Гордона «Огни притона». Это будет второй его фильм. Первый, «Пастух своих коров», также снятый по повести отца, получил приз IX Российского кинофестиваля «Литература и кино» за лучший режиссерский дебют.

Александр Гарриевич, когда можно будет увидеть Ваш новый фильм?

Если все будет так, как я хочу, то в сентябре мы закончим съемки в Одессе. К весне, в лучшем случае…

Будет ли продолжаться передача «Закрытый показ»?

Это не от меня зависит. Мы договорились, что снимем определенное количество передач, – мы их сняли. Сняли еще одну программу – обсуждение проблематики кинематографа. В том числе рассуждали на тему, почему нет звезд в отечественном кино. Если такие программы встанут в сетку, если они будут одобрены руководством телеканала, тогда передача будет выходить регулярно. Если нет, будет появляться от случая к случаю, от фильма к фильму.

В одном интервью Вы сказали, что сами закрыли передачу «Гордон» на НТВ. Почему? Она стала Вам не интересна?

Я бы с удовольствием ее продолжал, но дело в том, что руководство НТВ, которое в тот момент пришло к власти, сделало все, чтобы этой программы не было. Когда ее стали ставить на три часа ночи, я счел это издевательством над съемочной группой.

Создается впечатление, что руководство телеканалов недооценивает зрителей.

Телевидение – это бизнес, на нем зарабатывают деньги. У рекламодателей свое корпоративное представление о зрителях. А сегодняшнее телевидение в том виде, в каком оно существует, без рекламы жить не может.

А Вы бы не хотели создать свой собственный канал?

Для существования канала нужно как минимум 12–15 миллионов долларов в год на протяжении 4–5 лет. У меня таких денег нет.

Я слышала о передаче «Гордон–2030» о будущем России, но не видела ее. Она есть?

Нет, она не получилась такой, как я ее задумывал. Есть общественное движение «Образ будущего», которое я возглавляю. Мы пытаемся дать возможность что-то сделать тем людям, у которых есть представление о том, какой они хотят видеть жизнь окружающих. Сейчас мы строим так называемую детскую деревню в Костромской области. Идея простая. Есть семьи, которые готовы взять 5–8 детей на воспитание из детского дома. Но брать некуда. Вот есть семья, которая живет в вымершей деревне в Костромской области, у них на воспитании 8 детей. Почему они живут в деревне? Ведь сами они из Костромы. Потому что поняли, что, если не вырвут детей из городской среды, ничего у них с воспитанием не получится. Теперь мы пытаемся подселить к ним соседей. Мы строим три дома, и те семьи, у которых уже есть приемные дети и которые хотят еще взять, на конкурсной основе смогут поселиться в этой деревне. Туда, кстати, будут брать не только детей, но и стариков.

У правительства ваш проект находит поддержку?

Правительству нужно предлагать готовый проект, там нужно с цифрами в руках убеждать, что это выгодно. Зурабов, министр здравоохранения, сказал, что в России не должно остаться ни одного детского дома, но, к сожалению, не сказал, как этого добиться. Мы показываем, как это сделать. И решаем сразу две проблемы. У нас, в отличие от Молдовы, еще одна проблема – нет сельских жителей. Они не остаются в деревне, им там нечего делать. Мы строим эту деревню с расчетом, что она пополнится людьми молодыми, заново образованными, и надо будет им, половине из них, там остаться. А раз остаться, то чем-то заниматься. Сейчас мы договариваемся с бизнесменами о том, чтобы открыть там производство – может быть, по переработке сельскохозяйственной продукции, а может быть, сборочный цех. Вот такой у нас план.

Сегодня в больших городах пропагандируются ценности, которые не способны в действительности сделать человека счастливым.

Мы вошли в развитое общество потребления, а оно живет по своим законам. Единственный стимул людей, которые его населяют, – потреблять завтра больше и лучше, чем сегодня.

Я знаю, что Вы – сторонник христианства.

Когда я говорю о христианстве, то утверждаю, что все-таки образ будущего, который есть в христианстве, не стоит выносить за скобки земной жизни, надо постараться понять, в чем собственно состоит учение Христа. Мне кажется, что суть его заключается в том, что Царствие Небесное, то есть правильные отношения между людьми, должно наступить здесь, а не там. Это самая великая утопия из всех, но я думаю, что ее рано бросать. Хотя, по мнению священников, с которыми я говорил, наступили постхристианские времена, идея христианства увлекает все меньше людей, начинаются разброд и шатания. Я считаю, что как огромный камень в фундаменте нашей цивилизации это должно остаться. А вера, личная, индивидуальная, – дело каждого.

Вы планировали выпускать передачу «Зачем?» – рассуждения о смысле жизни и месте человека на земле. Она будет?

Я бы очень хотел, чтобы была такая передача, но кроме меня этого никто не хочет – я имею в виду телевизионное начальство. Если мне хватит сил убедить его или найти спонсора, который его убедит… Программы, которые я делаю, недешевые, потому что я дорого стою и потому, что мне хочется, чтобы они были качественными.

Вы хотели сделать передачу «Гордон Жуан, или Всё, что человек должен знать о женщинах».

Очень хотел, да. Но хотел давно…

О мужчинах тоже была бы интересна такая передача…

Но это должна женщина делать. Нужно некое отстранение.

Потому что мужчины и женщины – это разные миры и абсолютное непонимание?

Да, это правда, разные миры. Когда пытаешься понять, что такое женщина, когда с ней непосредственно столкнешься, когда она вошла в судьбу или хотя бы биографию на какое-то время, это понимаешь. А лицом к лицу лица не увидать. Поэтому я задумывал в этой передаче понаблюдать за женщинами не с ученым видом знатока, а просто как равноудаленный от всех женщин, как наблюдают, скажем, за жирафами, кенгуру. Женщины очень похожи на кенгуру.

Разговор бы велся с психологами?

Не только. Но время уже ушло. Какой из меня Гордон Жуан?! Такую передачу должен вести действующий ловелас.

Вернемся к передаче «Закрытый показ». Мы уже научились воспринимать абстрактное изобразительное искусство таким, как оно есть, на чувственном уровне, а в кино все еще пытаемся понять, что хотел сказать автор тем или иным приемом.

Я призываю на обсуждениях говорить именно о профессиональных составляющих кино. Предлагаю ответить на три вопроса: что сделал режиссер, как он этого добился и зачем он это сделал. И если на первые два вопроса мы получаем более-менее вразумительные ответы, то на третий – часто нет. Кино – слишком дорогая вещь и слишком коллективная, чтобы заниматься только самовыражением. Кино – это проповедь, некое послание.

А Вы зачем снимаете кино?

Зачем? Потому что долго размышлял на темы, о которых мы с Вами говорим, и понял, что, может быть, как это ни банально звучит, надо просто рассказать историю о человеке, который живет по-другому, который выносит жизнь не только за себя, но и за других, который одержим не любовью даже, а… как бы это назвать…? Это надо кино посмотреть!

Есть такое понятие в американской психологической схеме – образец для подражания. Мне было бы очень интересно женщину 40 с небольшим лет, бывшую проститутку, содержащую притон в своей двухкомнатной квартире в Одессе в 1958 году, выставить как пример для подражания людям, которые пытаются честно исполнить долг жизни.

С моей точки зрения, кино и вообще искусство должны утешать. Мы очень нелегко живем. В кино человек должен смеяться и плакать, а думать уже потом, когда выйдет из кинотеатра. Когда человек проливает чистые слезы катарсиса, он ведь оплакивает и собственную судьбу. Но в отличие от сентиментальных слез или слез жалости к себе, что легко вызвать в кино, те слезы, о которых я говорю, действительно утешают и дают силы жить дальше. Людей надо жалеть. Как говорит героиня фильма: «Людей жалко, особенно всех».

Какие фильмы Вы считаете шедеврами?

Один назову. Об остальных можно спорить – это дело вкуса, и у меня к ним меняется отношение. Но к одному не меняется уже много лет. Это фильм Георгия Николаевича Данелия «Не горюй!» Всякий раз, когда нахожу его на полке или мне тяжело, я его смотрю. Мне кажется, это со всех точек зрения шедевр. Нравятся некоторые фильмы Феллини (хотя процентов 60 из того, что он сделал, к ним не относится), Бергмана, Германа, три фильма Данелия и др.