Этот музыкант с легкостью заряжает своей энергетикой многотысячные концертные залы Европы, Азии и России, любит импровизировать в самых разных музыкальных стилях и каждый раз готов удивлять зрителя новыми проектами и необычными образами. В творческой копилке молодого артиста: две рок-группы, главные персонажи таких всемирно известных мюзиклов как «Нотр-Дам де Пари» и «Ромео и Джульетта», роль в нашумевшей рок-опере «Шуаны», участие в большом кино, появление на театральной сцене, десятки музыкальных композиций и саундтреков к фильмам. Знакомьтесь, сегодня в гостях у «AQUARELLE» французский певец, музыкант, композитор, актер и невероятно интересный собеседник Джон Эйзен!

- Джон, почему все же мюзиклы? После двух рок-групп? Это действительно необычно.

- Ничего необычного. Мои родители были основателями школы мюзикла. То есть, я был рожден среди музыки и для музыки. Я рос в этом, и впитывал множество разных музыкальных стилей. Это то, что я начал делать еще до того, как научился ходить, наверное. Первый раз я принял участие в мюзикле «Кошки», когда мне было всего 2,5 года.

- А какой стиль ты предпочитаешь сейчас?

- Я просто обожаю музыку, написанную для сопровождения фильмов. Она особенная! Когда я в детстве впервые услышал саундтрек к фильму «Танцующий с волками», написанный композитором Джоном Берри, это стало моим самым первым потрясением, первым, что тронуло меня до глубины души. До сих пор, когда я слушаю подобную музыку, со мной происходит что-то невообразимое. Я не могу это объяснить, но я ощущаю это даже на физическом уровне! И ведь саундтреки могут быть разные, ты можешь встретить в кино любой стиль музыки! То же самое и с мюзиклами. Когда я создаю музыку для мюзикла или для фильма, я могу делать почти все, что захочу. Могу творить в любом стиле.

- Где ты обычно черпаешь вдохновение?

- Да везде! Это может быть после того как я посмотрю какой-то фильм или послушаю другую песню. После интересного разговора или встречи, после посещения какого-то особенного места. Все что угодно может вдохновить на творчество.

- И как образы приходят в твою голову?

- Всегда по-разному. К примеру, в данный момент я работаю над двумя новыми шоу. Пишу для них музыку. Так вот сейчас у меня перед глазами есть тексты песен, так что я отталкиваюсь от уже готовых образов. Я вижу текст, и в моей голове рождается мелодия. А иногда вначале появляется музыка, без слов. В общем, мне легко это делать и так, и наоборот. Знаешь, я опять-таки думаю, что это все благодаря моему музыкальному детству. С младенчества музыка всегда меня окружала, она звучала повсюду – в нашем доме, в школе родителей. Да я слушал музыку еще до рождения! Моя мама преподавала танцы до последнего, практически за три-четыре дня до моего рождения она еще учила детей. Я действительно думаю, что многие вещи ребенок впитывает, находясь еще в утробе матери. Так что, да, это у меня в крови.

- Твоя любовь к работе вызывает восхищение. Ты делаешь столько всего сразу и каждый раз что-то новое и до конца! В чем твой секрет? Что помогает тебе?

- Страсть! Только страсть к тому, что я делаю. Ничего больше!

- Значит, помощник – это страсть. А кто твой главный критик?

- Когда я был ребенком, это, определенно, были мои родители. Знаешь, сейчас это забавно вспоминать, но в детстве было не до смеха. Я помню, как после каждого шоу, в котором я участвовал, мамы и папы приезжали за своими детьми. Всех вокруг меня хвалили: «О, ты был великолепен на сцене!», «Ты так хорошо сыграл!» Мои родители: «Джон, садись в машину. А теперь поговорим. Вот тут ты сделал не так, вот это было реально очень плохо! Нет, действительно, ты считаешь, это нормально?» И я благодарен им сейчас за такое строгое отношение ко мне и ко всему, что я делал. Их слова заставляли меня работать еще больше, стараться упорнее. Теперь, когда я уже профессионал своего дела, они не критикуют меня вообще. Сейчас я сам себе главный критик.

- И насколько строго ты сам себя судишь?

- Очень строго! Вот недавно смотрел интервью актрисы Марион Котийяр. И когда журналист сказал: «Давайте посмотрим этот эпизод», Марион просто закрыла свое лицо руками. Я такой же - терпеть не могу пересматривать записи шоу, в которых участвую, не люблю наблюдать за собой на сцене. Я очень люблю свой голос, когда пою. В этот момент я действительно им наслаждаюсь. Но пересматривать видео и слушать записи потом – нет, спасибо. Потому что я всегда нахожу к чему придраться.

- Вот ты придираешься, а зритель отмечает, что твой голос уникален. Ты занимался чем-то специально, чтобы добиться такого результата?

- О, спасибо, конечно! Вообще я слушаю огромное количество совершенно разной музыки и постоянно пытаюсь петь в разных стилях. До сих пор учусь. И сам, и с преподавателями. И я обожаю учиться. Жаль, на все времени не хватает! Да если честно, тебе и жизни не хватит, чтобы всему научиться в музыке. Здесь же столько всего интересного!

- О чем ты хочешь поведать зрителю, каков главный посыл твоего творчества?

- Он точно не в словах, а в моей мелодии. Ты можешь положить на нее текст, или просто слушать, чтобы прочувствовать эмоции. Ну конечно, я пишу о любви. Но и на многие другие темы. Об обществе, о человечестве, или о моей «любви» к социальным сетям (смеется). (Джон крайне редко пользуется социальными сетями – прим. ред.) Но, в моих последних работах есть кое-что еще. Я не могу пока раскрывать деталей.

- А видишь ли ты готовый продукт еще до того, как начал что-то писать?

- Да, чаще всего. Я начинаю придумывать мелодию, и она уже целиком звучит у меня в голове. Но иногда бывает и так, что начинаю что-то и вообще не знаю, куда это меня заведет. К примеру, сейчас я работаю с текстом - прочитал слова и уже вижу всю картину. А иногда пялюсь на текст по три дня и ничего в голову не приходит.

- Может, надо иногда просто отдыхать?

- Может быть. Меня друзья часто называют зомби. Очень редко высыпаюсь.

- А ты вообще богат на друзей?

- Да, у меня большой круг друзей. Много очень близких и еще больше просто хороших товарищей. Правда, видимся мы довольно редко. Потому что все очень заняты. У всех свои шоу, спектакли, другие проекты. Но зато когда встречаемся, можем сидеть до утра, делиться тем, что накопилось. Это всегда здорово и очень весело!

- А с коллегами по сцене после шоу продолжаете общаться? Можно ли сказать, что артисты мюзиклов – это большая, дружная семья?

- Да, это так. Большинство своих близких друзей я встретил, работая в мюзиклах. И после туров мы всегда продолжаем общаться со многими ребятами.

- И помогаете друг другу? Вот, например, кто помогал тебе с образом Меркуцио, когда ты совсем юным пришел в шоу?

- Шекспир, прежде всего. Это банально, но правда. Как он создал этого персонажа – просто гениально! И в то же время он получился у него очень абстрактным. Вот почему в каждой новой версии «Ромео и Джульетты» ты встретишь таких разных Меркуцио. Потом со мной много работали Жерар Пресгурвик и Реда (создатели мюзикла). Когда в 2006 году я начал работать над этой ролью, они задумали создать совершенно нового Меркуцио. Они основывались на моей энергии, и мы много работали, чтобы я смог раскрыть все стороны этого неоднозначного персонажа. В том числе те черты характера, которых вообще не было у меня.

- Сложно ли сейчас оставаться в музыке новатором? Создавать что-то новое, не быть похожим на других?

- Это всегда сложно. Ведь нот всего 12 (учитывая все полутона). Так что практически все уже было кем-то когда-то придумано. Каждый раз, когда я пишу музыку, я говорю себе: «Ок, сфокусируйся. Ты уже слышал где-то эту мелодию раньше или нет?» Иногда такое случается –услышал мелодию много лет назад. Она тебе понравилась, засела в голове, но ты совершенно об этом забыл. И в один день ты пишешь свою собственную музыку и только потом осознаешь, что это уже на что-то похоже. Так что, действительно, непросто быть истинным новатором в музыке. Да практически везде!

- Как ты балансируешь между продвижением своего собственного стиля и коммерческой привлекательностью? Это ведь очень разные вещи.

- Да, это очень непросто. Даже сложнее, чем быть не похожим на других. Я до сих пор не научился. Вот почему, собственно говоря, мой альбом так пока и не увидел свет. Люди ждут, что каждый отельный альбом должен быть сделан в одном музыкальном стиле, как оно обычно и бывает. У меня же столько разных идей, разной музыки, я хочу вместить в него сразу несколько стилей. А это не то, чего ждут студии звукозаписи. Действительно сложно балансировать между тем, что ты сам хочешь делать и тем, что может быть успешно продано.

- Я слышала такое мнение, что после появления артиста в мюзикле, его путь на большую сцену уже заказан. И крайне непросто построить сольную карьеру. Это так?

- Нет одного пути к успеху в нашем деле. Нет строгих правил. Именно поэтому эта работа так хороша. Иногда нужно просто в нужный момент оказаться в нужном месте или встретить «нужного» человека, который сможет тебе помочь. Хотя, возможно, во Франции все же любят, как бы, поставить клеймо: ты играешь такую музыку, значит, в других жанрах и стилях мы тебя не рассматриваем. Или: ты актер, а значит, не можешь быть композитором и т.д.

- Джон, а что тебя привлекает в людях?

- Естественность. Я люблю естественных, не зажатых людей. Улыбающихся, веселых, счастливых. Это заряжает. А еще, люблю людей с амбициями. Здоровыми амбициями, конечно! Людей, у которых есть цель в жизни. Думающих людей. Мне важно, чтобы с человеком было интересно общаться.

- Бывает, что люди раздражают тебя?

- Очень-очень редко. Меня вот гораздо сильнее раздражает ожидание. Я просто не могу ждать, это моя самая большая проблема. Вот сейчас я жду довольного важного для меня ответа. Дай-ка проверю почту, может, уже пришел. Нет! Вот это реально бесит, уже неделя! (смеется)

- Что стало самым большим вызовом для тебя в жизни?

- Прослушивания! Каждый раз это самый большой вызов. Я их просто ненавижу – это все время такой стресс! Неуверенность в себе, боль в животе, руки трясутся. Как экзамен в школе. И не важно, успешно все прошло или нет, это все равно меняет всю твою жизнь.

- Есть что-нибудь такое, что ты бы хотел попробовать, но боялся это сделать. Или, наоборот, боялся, но преодолел свой страх?

- Да. У меня есть лицензия на прыжки с парашютом. Я прыгал много раз. Хотя всегда очень боялся высоты.

- Преодолел свой страх, больше не боишься?

- Боюсь (смеется). Но все равно наслаждаюсь этим. К сожалению, давно не прыгал из-за травмы, которую получил 4 года назад. Но, со временем, вернусь к этому спорту.

- А что еще тебя заводит? Кроме свободного падения?

- И кроме музыки? (смеется) Когда я слышу какую-то необыкновенно хорошую мелодию, я просто уууух, не могу передать. Это моя страсть, моя первая и самая сильная любовь. Девушки всегда обижаются, когда музыкант говорит: «Прости, дорогая, но ты никогда не будешь на первом месте. На первом - музыка» (смеется) Но это так. Да, музыка - то, что всегда вызывает во мне невероятно острые ощущения.

- Есть какой-нибудь важный урок из детства, который ты помнишь до сих пор?

- Сложно сразу вспомнить. Хотя, есть один такой. Мой учитель по театральному мастерству нам однажды сказал: «Быть натуральным – это то, чему нужно учиться». Такой парадокс, но какие правильные слова! Они до сих пор всегда в моей голове. Это потрясающий урок и просто для жизни.

- Ну и давай подведем итог всем твоим ближайшим планам. Особенно творческим. Начнем с сольного альбома.

- Да, над ним я работаю очень плотно. Надеюсь, он увидит свет уже совсем скоро. Кроме того, в ближайшее время будет готов мюзикл, к которому я сейчас пишу музыку. Возможно, даже два мюзикла. Я продолжаю так же работать над саундтреком для еще одного нового фильма. Кроме того, в 2021 надеюсь, вся эта ситуация с вирусом наладится и я смогу вернуться на сцену с труппой «Ромео и Джульетты».

Текст: Надежда Вербицкая
Фото: Peggy Verlet